История о суслике, который захватил власть

Наверное, всем нам известны истории о литературных персонажах, по поводу которых у писателей не было никаких особых планов, но которые оказались настолько привлекательными, что буквально "сделали себя сами" и заняли в книгах куда больше места, чем изначально им отводилось.

Во время написания романа "Лис Улисс и край света" в мою писательскую жизнь стремительно ворвался суслик Георгий - шофер и доморощенный философ. Он был мне нужен только для того, чтобы составить компанию археологу-еноту Бенджамину Кроту в путешествии к разыскиваемым сокровищам. Однако Георгий оказался тем еще сусликом. Я даже не сразу заметил, как они с Кротом поменялись местами, и археолог оказался в этом странном тандеме "на подпевках".

Так было во второй книге трилогии, где я еще как-то сдерживал захватнические порывы коварного суслика. В третьей книге я сдался. "Ну, согласись, я же классный парень", подмигивал мне хитрый персонаж. "Бог с тобой, - сказал я ему наконец. - Делай, чего хочешь". И тот "зажег"...

Портрет суслика Георгия работы fonarshik_liss

Археолог-енот окончательно утвердился на вторых ролях, попросившись к Георгию в ученики, чтобы научиться спокойствию и выдержке путем приобщения к учительской "философии избирательного пофигизма". Это такое доморощенное учение неугомонного суслика, позволяющее отличать фигню от серьезных вещей.

Философы вышли на пешеходную улицу, по бокам призывно потянулись ряды магазинных вывесок, а в воздухе разлился сдобный аромат. В животе Крота многозначительно заурчало.
- Учитель, а что лучше - голодный философ или сытый философ? - с намеком спросил он Георгия.
- Сытый, - мгновенно отозвался суслик. - А что?
- Просто я чувствую себя плохим философом, - ответил енот. - Теперь понятно, почему.
- И почему же?
- Да потому что я голоден!
- Извините, профессор, но вы ошибаетесь. Вы не голодны.
- Как так? Я хочу есть!
- Это иллюзия.
- Какая еще иллюзия?! У меня в животе урчит!
- Я ничего не слышу.
- Так это проблемы вашего слуха, а не моего живота!
- У меня абсолютный слух.
- А у меня абсолютный живот!
Георгий остановился. Взгляд его выражал бесконечное сочувствие.
- Бедный профессор! Ваш абсолютный живот чувствует приближение голода, когда сам голод еще очень далеко. Но вы же понимаете, насколько это ощущение обманчиво?
- Оно не обманчиво! - возразил Крот. - Ага! Что, нечего сказать?
- Вот катится камень с горы - видит ли он в мыслях своих обвал? - почти утвердительно произнес Георгий.
Взгляд археолога стал подозрительным.
- В каком смысле?
- Это новый урок, профессор. Когда философу нечего сказать, он начинает говорить загадками. Таким образом он: "а" - скрывает, что ему нечего сказать, и "б" - заставляет собеседника самого придумывать, что хотел сказать философ. Это очень важный прием, запомните его.

И сладкая парочка пустилась в круиз по страницам книги, возникая то тут, то там, причем практически не участвуя в сюжете, а как бы глядя на него со стороны. Со стороны "избирательного пофигизма", разумеется.

Георгий помахал в воздухе тетрадью по математике:
- Оказывается, эта воздушная "м" была условным знаком. Занятно, профессор, не находите?
Крот не успел ответить, так как рядом с философами раздался незнакомый голос:
- Магистр?
Говорящий, некий зверь среднего роста в плаще, закрывавшем все тело, и в маске (спойлер), обращался к суслику. За незнакомцем стоял еще один - точно такой же, сквозь прорези для глаз он пристально разглядывал Георгия.
- Да, я Магистр, - без тени смущения ответил суслик. - А вы клоны, искусственно выращенные в пробирках?
- Нет, - невозмутимо ответил первый незнакомец.
- Это хорошо. Не люблю клонов, искусственно выращенных в пробирках. Они всегда так неожиданно умирают...
- Где мы можем спокойно обсудить наше дело? - спросил незнакомец.
- Увы, нигде. В наше время не осталось спокойных мест. Хотя, с другой стороны, все зависит от того, что считать покоем. Например, если зверь живет в квартире с постоянно включенным телевизором, - а такие есть, - то для него состояние покоя будет неотделимо от бубнящего фона. Так что, возможно, этот зал с его шумным маскарадом покажется такому зверю очень спокойным местом. Как считаете?
- Вы имеете в виду, что чем больше вокруг народу, тем мы незаметнее? В этом есть логика. А кто это с вами? - Незнакомец указал на Крота.
- Мой сын, - немедленно ответил Георгий. - Магистр-младший.
Собеседники казались недовольными.
- А ему обязательно присутствовать при встрече?
- Да и нам с вами необязательно, - ответил суслик. - Но мы же присутствуем.
- Ладно, пускай. Итак, Магистр, что вы имеете нам предложить?
- Я бы хотел предложить вам съездить куда-нибудь отдохнуть, расслабиться и подумать о том, что фигня, а что нет.
- Вы что, издеваетесь? - прошипел незнакомец.
Крот затрясся от страха, но Георгий остался невозмутим.
- Пока нет, - ответил он. - Я так понимаю, мое предложение вам не нравится?
Незнакомцы переглянулись.
- Вы не Магистр! - заявили они Георгию.
- Это вопрос самоидентификации, - возразил суслик. - Я чувствую себя Магистром.
Глаза первого незнакомца превратились в щелки.
- С огнем играете, - процедил он сквозь зубы, резко развернулся и зашагал прочь. Его спутник безмолвно последовал за ним.
- Учитель... - дрожащим голосом произнес Крот. - А ведь он прав. Ну, насчет игр и огня.
- Возможно, - не стал возражать суслик. - Просто мне казалось, что они прислушаются к моему предложению. Я ошибся. Ну и ладно. Фигня. Давайте-ка лучше веселиться, профессор!

Это еще не всё. Я настолько покорился обаянию Георгия, что позволил ему не только разгуливать по роману, где вздумается, но даже не стал возражать, когда суслик принялся сочинять притчи. Ну, например, такую:

Притча об обыкновенном горожанине

Давным-давно жил-был в одном большом сусликовском городе обыкновенный горожанин. Сокращенно будем именовать его Обыгор.
Правил этим городом король. Он жил во дворце. А Обыгор жил в маленькой комнатке, потому что был очень беден. Но Обыгор на жизнь не жаловался. Он любил жизнь. И свой город он тоже любил, очень. И горожан любил, особенно таких же обыкновенных, как он сам. Их судьба тревожила Обыгора. Поэтому иногда он облачался в богатые одежды и ходил неузнанным во дворец, чтобы послушать, что говорят о народе вельможи.
И вот однажды Обыгор привычно переоделся в придворного и инкогнито пришел во дворец, прямо в тронный зал, где король совещался со своими министрами.
- Мы должны повысить налоги, - сказал один министр. - Таким образом, хоть немного осложним жизнь народу. Пускай все, что зарабатывают, отдают в казну.
- Отлично! - согласился король. - Но этого мало.
- Еще есть предложение понизить призывной возраст, - включился другой министр. - Как только какое дитя скажет "мама", так сразу его в армию, на передовую!
- Шикарно! - обрадовался король.
- Еще надо ввести новые наказания, - предложил третий министр.
- За что? - спросил король.
- За новые преступления! Например, объявить вне закона вопрос "который час?" с двух дня до шести вечера. И того, кто нарушит, отправить на каторгу, как очень опасного преступника!
- Великолепно! - Король расхохотался. - Так ему, народу, и надо!
Тогда Обыгор подошел к королю и воскликнул:
- Вот оно что! Вон оно, значит, как! Вы еще об этом пожалеете!
Король презрительно скривил губы.
- Да кто ты такой, жалкий вельможишка?
В ответ Обыгор резко скинул капюшон. Король и министры испуганно ахнули:
- Это же обыкновенный горожанин! Обыкновенный горожанин собственной персоной! Мы пропали! Теперь он все расскажет народу, и будет революция!
- Вот именно, - подтвердил Обыгор. - Вас свергнут и казнят. Ну, я пошел.
Взмолились тогда король и министры:
- Смилуйся, обыкновенный горожанин! Не вели казнить во имя революции, вели слово молвить во имя самодержавия!
- Ладно, молвите, - согласился Обыгор, сохраняя, однако, строгий вид.
- Мы будем любить народ! Обещаем! Мы понизим налоги...
- Только понизите?
- Отменим! Мы повысим призывной возраст...
- Только повысите?
- Да, но до трехсот лет! Столько все равно не живут! А за преступления будем награждать!
- Хм... Ладно, я согласен. Не расскажу ничего народу.
- Ура! - обрадовались король и министры.
Они сделали все как обещали. Они отменили налоги, и город пришел в упадок. Они повысили призывной возраст, и соседние города с легкостью завоевали пограничные районы. Они стали награждать за преступления, и кровь потекла по улицам.
В общем, народ устал это терпеть, совершил революцию и казнил короля и министров. А заодно и Обыгора.

Поверьте, с моей стороны это был колоссальный компромисс, ведь до сих пор правом на сочинительство обладал только Евгений (сей великодушный пингвин в первой книге писал дневник, во второй - роман, а в третьей - пьесы). То есть наглый суслик покусился на пингвинью территорию, и автор не стал ему мешать! Хорошо, что Евгений ничего не заметил.

Что и говорить, после всего этого я, разумеется, испытываю огромное уважение к суслику Георгию. Я даже думал написать про него отдельный роман. Потом решил, что это слишком: напишу повесть. Затем решил, что и это чересчур, пускай будет рассказ. Но целый рассказ писать лень. Так появился этот пост.